по моему мнению должна оставаться засада из несуществующих десяти русских бойцов…
Каково же было мое удивление, когда в одном из смежных коридоров, в который мы вынырнули из очередной каюты, мы нос к носу столкнулись с этими чертовыми «янки» из ушедшего вперед отряда. Я даже на мгновение был обескуражен и не смог ничего сделать, так был изумлен встретить американцев именно здесь. Более того, походу всего это они ждали нас, так как дула винтовок уже смотрели в мою сторону и в сторону моих друзей. А по ехидной улыбке лейтенанта я понял, что тот меня с Дрейком обыграл вчистую…
— Ты думал, что я такой глупый? — засмеялся штурмовик. — Все эти переглядки и подмигивания. Дурацкие приказы и тому подобное! Даже ребенок поймет, что здесь что-то не так… Но больше меня удивляет не это, — лейтенант повернулся к Дрейку. — Больше всего меня поразило то, что вы адмирал, играете на стороне врага. Я сначала скептически слушал слова капитана Ронни, но сейчас глаза у меня открылись… Оказывается, вы предатель, сэр…
— Ты многого не понимаешь, сынок, — попытался оправдаться Дрейк…
Между тем нас с Дороховым и Полиной в очередной раз разоружили, это становилось традицией, отчего мне это очень не нравилось. Лейтенант снова был на коне, только теперь уже не заботливо держал командующего у себя на плече, а презрительно смотрел на него, готовый сам вместо Ронни исполнить приказание Джонса-старшего.
У Итана Дрейка даже возникло предположение, что не только капитан получил приказ на его ликвидацию, но и другие командиры групп захвата.
Я печально огляделся вокруг, к сожалению теперь уже ничто не могло помочь мне и остальным освободиться. Вот уже и магнитные браслеты защелкнулись на наших с Дороховым запястьях. Полина снова пыталась вырваться из цепких лап американцев, но безрезультатно. Дейл и Снуппи в очередной раз валялись на полу с руками положенными на затылок, так как хорошо знали своих же товарищей, и что те долго упрашивать не будут, а выпустят очередь по коленным чашечкам доспехов с обратной стороны на сгибе пластин, и будешь потом хромать всю оставшуюся жизнь. Радовало лишь одно, «оставшаяся жизнь» — сильно сказано, ибо этой самой жизни всем нам оставалось совсем немного…
Я даже не слушал, о чем продолжают беседовать между собой командующий Дрейк и лейтенант, что кричат и что делают остальные люди рядом со мной. Полностью был погружен в себя, просто смотрел по сторонам отвлеченным взглядом, видимо пытаясь запомнить перед смертью эти родные перегородки и двери. Хорошо было на планете Земля погибать в бою, там хоть последний взор падал, к примеру, на синее небо над головой, а что здесь — серый коридор в тусклом свете с рядами замеревших технических андроидов. Нет, ни какой романтики…
Стоп, а откуда здесь роботы, да еще в таком большом количестве⁈ Я хоть и прощался с жизнью, но разум не мог понять увиденного и потому быстро вернул своего хозяина из забытья в реальность.
— Какого черта⁈ — непроизвольно вырвалось у меня, причем я сказал эту фразу достаточно громко, что Дрейк с лейтенантом обернулись.
Старший группы посмотрел сначала на меня, потом перевел взгляд в ту сторону, куда смотрел и я. В это самое мгновение роботы, стоявшие у стены, начали один за другим оживать. Коридор, казавшийся пустым и покинутым, вдруг зашевелился десятками металлических рук и ног. Андроиды не просто активировались, они буквально бросились вперед, вцепившись в оружие, стоящих как вкопанные и обомлевших американцев.
Штурмовики были поражены творящемуся на их глазах. Но даже не тому факту, что роботы все как один ожили, а тому, что они начала нападать на людей. И пусть эта атака была не очень-то опасной, так как роботы были не боевыми, но все же агрессивные действия машины в отношении человека были делом непривычным и от этого обескураживающим.
Андроидов в коридоре оказалось не меньше, чем штурмовиков и каждый из них вцепился руками в винтовки солдат, посчитав что именно наличие стрелкового оружия в руках американцев является главной опасностью. Других враждебных действий роботы не предпринимали, однако и этих секунд, когда космопехи попросту не могли воспользоваться своим основным стрелковым вооружением, хватило для внезапно возникших трех бойцов, выскочивших из-за укрытия и открывших огонь на поражение.
Я радостно вскрикнул, когда узнал в одном из них свою Наэму. Белло и еще два стрелка, все трое, кстати, в летных комбинезонах истребителей, одного за другим начали ложить замертво борющихся с роботами американцев. Те просто не успевали высвободить оружие и погибали под шквалом огня, связанные по рукам и ногам, повисшими на них сверху андроидами. Битва была поистине эпической и захватывающей дух.
Наэма и ее напарники если и останавливались на секунду, то лишь для того, чтобы заменить обойму. Очередь за очередью летела в сторону ближайшего пехотинца, разрывая его скафандр десятками пуль, выпущенных в упор.
Я рывком оттолкнул от себя американского морпеха, на котором висел робот-техник с «Афины», и подскочил к лежащим на полу Дейлу и Снуппи.
— А ну-ка быстро задницы подняли! — рявкнул я на них. — У вас у одних руки не в браслетах. Добудьте ключи доступа!
Те переглянулись между собой, приняли окончательное решение и вскочив на ноги, опрокинули одного из своих охранников, обезоруживая того и срывая с его руки идентификационный браслет, с помощью которого и активировались магнитные наручники…
Глава 25
— Стоп, стоп, куда ты так разогналась! — я жестом руки остановил Наэму, которая уже намеревалась выстрелить в лежащего на полу коридора раненого мной в бою лейтенанта американских штурмовиков.
Вся группа «янки» валялась бездыханной, на некоторых до сих пор висели наши роботы-техники, пытаясь блокировать уже мертвых людей. Ха-ха-ха, кажется, тот кто поработал над программой этих отважных андроидов, чего-то недоглядел.
— А что этого-то жалеть? — недовольно пожала плечами майор Белло, в которой продолжала играть кровь еще неоконченного сражения. — В расход гаденыша… Всем американцам место в аду!
— Даже мне? — неожиданно рядом с нами возник адмирал Дрейк и приветственно кивнул Наэме, таким способом благодаря девушку за спасение.
— Вам, тем более, — Белло была явно расстроена, увидя живым и относительно здоровым командующего 6-ым «ударным» флотом АСР. — Для таких как вы, адмирал, в преисподней уготованы отдельные сковородки с антипригарным покрытием…
— Тогда, пожалуй, я задержусь на этом свете, — улыбнулся Итан Дрейк, ничуть не обидевшись на слова русского майора. — Если позволите, конечно…
— Лично я бы не позволила, — огрызнулась та, — однако у моего шефа слишком доброе сердце… Не раз ему говорила, что это до добра не доведет… Могу повторить снова…
— Не сейчас, — я отрицательно покачал головой, вставая с лейтенанта и подходя к Наэме, чтобы ее обнять. — Я уже планировал, как буду вытаскивать тебя, но, похоже, вы госпожа майор сделали это первой и в отношении меня…
Я кивнул на роботов и двух, в это время перезаряжающих оружие, пилотов, стоящих поодаль.
— Набираешь себе новую эскадрилью? — пошутил я.
— Оказывается на «Афине» неплохие вояки, — отозвалась Наэма, поддерживая разговор.
В этот момент лейтенант, которого я оставил без внимания, протянул руку к лежащей рядом на полу чьей-то винтовке. Еще секунда и дуло оружия было направлено в нас с майором. Наэма дернулась, чтобы прикрыть меня, стоящего к американскому штурмовику спиной, и не видящего что произошло. Однако первым отреагировал совсем другой человек.
Раздался одинокий выстрел из кольта и лейтенант выронил из ослабевших рук оружие, упав замертво. Адмирал Итан Дрейк спокойно вложил табельное в кобуру и обратился к нам, ошеломленным и замершим на месте:
— Пора двигаться, леди и джентльмены, времени у нас примерно шесть-семь минут, до того, как Ронни и остальные очнутся…
— Хорошая реакция для смертельно умирающего человека, — похвалил я командующего за свое и Наэмино спасение. Затем, обернулся к Дорохову и Полине:
— Соберите оружие, а главное гранат возьмите побольше. Чувствую, к шаттлам придется пробиваться с боем…
Однако полковник уже не слышал ни моих, ни чьих бы то ни было приказов, он уже нежно держал в руках маленькую девочку и обнимал ее с величайшей осторожностью, боясь ненароком раздавить своей металлической рукой от переполнявших чувств. Варя, вынырнув откуда-то из-за угла, с криками и радостными визгами, кинулась к Кузьме Кузьмичу, как к своему родному отцу, прижавшись к нему всем тельцем.
Я переглянулся с Наэмой. От такой милой картины не могло не растаять ничье сердце. Даже майор Белло — с ее всегда бедным проявлением нежных чувств, и та улыбалась и на время даже забыла
